Утро выдалось как нельзя солнечное и Гилберт, встав с кровати и потянувшись, поплёлся в душ. Ночные кошмары снившаяся всю ночь прервал стук в входную дверь. Как только Гилберт вышел из ванны и одел свой беленький банный халат, то обнаружил, что в его зале сидит и попивает пиво Дания.
- А ты то-тут, какими судьбами? - слегка опешив, спросил пруссак. Тот ничего не ответил и молча, протянул письмо.
-Что это за дрянь? - спросил он, глядя на его руку с конвертом.
- Ну как видишь, письмо. - снова отхлебывая, произнёс Дания. Пруссия взял в руки письмо и уже от первых строк готов был убить кого угодно.
-Девушке Гилберту Байлдшмидту в деревню. Это Ваня. Девушка, забери меня, пожалуйста. Я тут у мистера Холла, так он меня заставляет работать. Мак надо чистить, морковку мыть. Она тут фиолетовая. Траву с ажурными листочками резать. Да и сэр Холл меня обижает! Перебирать белый порошок, похожий на муку. Попытался почистить селедку, начал с хвоста, так он взял и ее харей начал мне в лицо тыкать! - прочитав письмо Гилберт был в лёгком шоке. Простояв в таком состоянии, около минут пяти, Пруссия всё таки смог выговорить хоть одно слово и им было:
- УБЬЮ!!! - закричал он и собирался выбежать на улицу в халате и тапочках.
-Ага, ага. Так и побежишь? - пьяным взглядом прошёлся по нему датчан.
-ДА!!! - проорал он и спустя небольшое количество времени оказался у Голландии. Не ища этого укуренного маковода, пруссак побежал к Брагинскому. Он оказался на кухне и чистил обыкновенную морковь, которая, по мнению Ивана, была фиолетовой. Не говоря ничего Пруссия подлетел и схватил Россию за грудки и прорычал:
-Какая я тебе девушка? Ты кретин что ли? И почему от тебя шманит алкоголем? - на последних словах он стал говорить более спокойнее, но после слов Вани:
- Ой, а почему ты в костюме горничной-стрептизёршы?
- А ну заткнись виноводочник!!! - вновь заорал Гилберт.
Их "семейную сцену" увидел тот самый Холл и подключился к разговору.
- Да голубки, я так и знал, одно семя мака от другого как конопля далеко не рассеялось.
- Отстань Холл!! - кричал Гилберт. Голландия же смеялся истерически, и пока он угорал над этой картиной, пруссак и русский успели уйти из дома Холла.
-Горе луковое, швайне! - думал по себя он. А тем временем Ваня, вцепившись в его ногу, распевал что-то из русского шансона.
-Да замолчи уже!
-Владимирский централ, ветер северный...
-Молчать! - недовольно крикнул пруссак, и в связи с небольшим похолоданием в доме прусса, Ваня протрезвел, но не сильно, и постоянно лез обниматься к Гилберту, называя его, то девушкой, то дедушкой, то мамой и распевая свои песни, от которых Гилберт избавиться уже никогда не сможет.
Отредактировано Prussia (20 октября, 2011г. 22:38:54)
