Мало воды, много диалогов, чайный гурман и бесформенный Шотландия.
Был май, сад и нарциссы. Пропустим конкретизацию – от незнания точного места действия месяц не изменится, сад не исчезнет и нарциссы не завянут. Главное – погода была на редкость хороша, а солнечный полдень идеально располагал к священному ритуалу чаепития.
По столу глухо клацнула чашка.
- Шотландия, так чего ты приперся? - его взгляд бродил по саду, иногда праздно задерживаясь на отдельных цветущих кустах. Спокойная жизнь и двадцатишестилетие, казалось, остались в другом мире - а ведь назойливый братец прибыл только пару часов назад. Хотя, наблюдать за потугами родственника сосредоточиться и собрать мысли воедино было забавно - он даже шептал себе что-то под нос.
- Всего лишь хотел тебе напомнить, чтобы ты не подписывался под всякими сомнительными документами моим именем! – совсем тихо пробурчал парень, согнувшись над чашкой похлеще вопросительного знака.
- Думаешь, будет лучше, если под всякими сомнительными документами я буду подписываться собственным именем? – мужчина делано изогнул бровь, отпивая из пиалы порядком подстывший чай.
- Именно! На конверте были мои инициалы, поэтому я вскрыл его…в общем, в самом письме обращаются уже к тебе. Странные люди, да?
- Я так понимаю, это не любовное письмо? Подозрительно постная у тебя рожа… - видимо, комплимент насчет "рожи" оценен не был - рыжий родственник с размаху влепил родному брату письмом по лбу. Хоул имел подозрительную способность не обращать внимания на внешние раздражители, поэтому вместо того, чтобы обидеться на шотландца, он с незаинтересованным видом снял письмо со лба и принялся вникать в его содержание. Честно признаться, сам валлиец часто выступал в роли раздражителя - притом иногда даже не прилагая к этому абсолютно никаких усилий и, каждый раз натворив дел, он умудрялся выходить сухим из воды, поражаясь своей "английской хитрости".
- «Уважаемый Уэльс, - изумленные глаза, нахмуренные брови и абсолютно серьезный голос, ну кто такому не поверит? - ваш любимы прадедушка оставил вам в наследство старинный замок в Шотландии…»
- Какой замок?! В какой Шотландии?! - вот и шотландец поверил. Нет, точно поверил - такое изумленное, перекошенное то ли от удивления, то ли от гнева лицо даже Хоул состроить не в силах. Каким бы там оно ни было - это их актерское мастерство - на фоне естественных чувств оно явно фальшивит.
- Ай-ай, дом родной забыл? Ладно, ладно, не делай такие страшные глаза, это анкета на какое-то шоу, - бесшумно поставив пустую чашку на стол, Хоул небрежно заполнил графу "ваше имя", сначала написав в английском варианте - Howell Neath, затем, все же исправив на родной манер "Hawl Nedd".
- Возраст…думаешь, они не обидятся, если я напишу, что мне восемнадцать?
- Зачем? Ты барышня что ли, возраста стесняешься? - наконец-то шотландец ожил. Выглядело это довольно забавно: до этого парень и вовсе не подавал признаков жизни, а тут вспыхнул, как гирлянда на рождественской елке. Шотландец, не подающий признаков жизни - жалкое зрелище.
- Эх, где мои семнадцать?
- Тебе всего двадцать шесть лет.
- Я на год старше тебя. Я та-а-а-к стар!
- И не по годам предрасположен к маразму.
- Сделаю вид, что ничего не слышал.
- Еще и к глухоте.
- Я не слыш.. да ты что, издеваешься?! А, да, издеваешься, - отъехав от стола на крайне неустойчивом табурете, валлиец воззрился молящим взглядом в небеса. Солнце не скрылось, тучи не сгустились, небо не ответило. Ждать спасения свыше бессмысленно.
- Что там дальше?
- Страна.
- Пиши Англию.
- Урру, - утробно пробурчав нечто нечленораздельное, видимо выражающие согласие. Для пущей важности брюнет кивнул и написал "Уэльс".
- Ух ты, ориентация! - теперь рыжий не просто ожил, помолодел на несколько лет, - Ну, давай, признайся же сам себе в своих чувствах!
- Мм, - В общем, девушкам Хоуэлл нравился. Вернее будет сказать, что это они ему нравились - а затем мужчина просто добивался от них ответных чувств. На этом общение с противоположным полом заканчивалось. Возмонжо, для брюнета (а Хоул был именно им!) подобные отношения были чем-то вроде игры "добейся незнакомую тетеньку за две встречи и вовремя смойся".
- Все-таки мужчины нравятся, да?
- Не надейся, в моей персональной иерархии сексуального влечения ты стоишь где-то между телефоном и журнальным столиком.
- Я не про себя, я про мужчин.
- Наконец-то ты признал, что ты не мужчина!
- Я не то имел в виду!
- Нет, не тянет. Так, что я люблю,- Хоул задумчиво посмотрел на листок, - Английский чай, теннис, омлет с рисом, музыку, девушек, нарциссы, французскую поэзию... Вот видишь, девушек! А не люблю... Рыжих, шотландцев и розы.
- Врешь.
- Вру, - под умоляюще-осуждающим взглядом валлиец не выдержал и просто согласился.
- Ну, а мечты у тебя какие? – склонив голову на бок, как-то совсем по-детски спросил парень.
- Мечты? Хочу стать донором крови. Серьезно! Это моя детская мечта, - Нит примирительно улыбнулся.
- Глупая какая-то у тебя мечта…
- А страхи? – продолжал напирать шотландец, давно отобрав письмо у брата.
- Сороконожки.
- Сороконожки?! СОРОКОНОЖКИ?!
- Rwyf bob amser yn gwybod ei fod yn rhy llachar pigmentiad o tynnu gwallt oddi wrth y mater ymennydd llwyd! - без злобы, на родном языке пробормотал он, точно также, как брат, знаком вопроса склонившись над пустой чашкой.
- Что ты там бормочешь?
- У чая такой насыщенный вкус...
- Ты его десять минут назад допил.
