Погодка с утра не задалась. Это и немудрено, ведь  Генерал Мороз уже полностью вступил в свои права, по традиции заставляя давно привыкшего ко всему Ивана ворчать и плотнее кутаться в любимый шарф.
Брагинский  никогда не был параноиком (смешно представить, правда?), но ощущения, что за ним уже минут пятнадцать как кто-то следует, начинало слегка нервировать. Тихие, осторожные шаги по пятам мерещились ему еще от самого дома, но тогда русский не обратил на них должного внимания. Иногда подошва чужих сапог в соприкосновении с чем-то на тротуаре издавала скрип, и тогда кто-то приостанавливался, выжидая время. Россия не выдержал и резко обернулся, одаривая незнакомца красноречивым вопросительным взглядом. Буквально в нескольких шагах от него стоял парень предположительно среднего школьного возраста. Подросток весь трясся и прятал глаза, как на расстреле, но всё же кое-как решился подойти к «преследуемому», быстро впихнуть ему в руки клочок бумаги и убежать, сверкая пятками. Ваня рассеянно улыбнулся и, не глядя, спрятал листок в карман. Тем же вечером он всё же вспомнит о нем, рассказывая сёстрам о забавном школьнике, и узнав, что подобные бланки получили все члены его семейства, даже решится заполнить анкету.
- Иван Брагинский. Около 25 лет, - проговаривает вслух русский, отвечая на первые вопросы, - Страна? Неужели остались еще на свете люди, не знающие о России?
И, кажется, быть бы сейчас беде. Но, нет, вопреки прогнозам, угрожающая тёмно-фиолетовая аура так и не возникла, а сёстры только пожали плечами, пытаясь подглядеть следующие строчки.
«Гете…» - рука застывает, так и не дописав слово до конца. Были, были времена, когда Ванюша разве что не стучал кулаком в грудь, доказывая каждому столбу, что является натуральнейшим натуралом. Теперь же он отмалчивался, загадочно улыбаясь, тем самым подвергая особо любопытные страны тяжелым размышлениям на тему: «Так какой же ориентации Россия?». Коварно улыбнувшись, «Раша» перечеркнул написанные только что буквы, оставив вместо них загадку века, сформулировав её прямым вопросом: «А вы сами как думаете?»
Люблю сестер и подсолнухи, много-много подсолнухов. Водку люблю, но только попробуйте сказать мне, что я алкоголик, поверьте, лучше не рисковать. И еще одно из моих любимых занятий – раздражать Англию. Видели бы вы его перекошенное от возмущения лицо! Но не удивляйтесь, и британца я тоже люблю, я вообще весь мир люблю, потому что у меня большое сердце! Жаль, что не все это понимают.
Грустно вздохнув, растрогавшись от собственных откровений, Брагинский опасливо глянул на Арловскую и, закрыв от нее свою анкету, начал список антипатий.
Не люблю, когда Беларусь пытается меня женить, меня это пугает. Надоело, что все вокруг дрожат при упоминании моего имени, но в то же время не нравится, когда со мной фамильярничают. Терпеть не могу, когда я выпивший, а мне действуют на нервы, не понимая, что в таком состоянии могу и угробить сгоряча. Мечтаю объединить вокруг себя все страны и знаю, что это неизбежно. Рано или поздно все станут едины с Россией. Боюсь сестры и её навязчивой идеи жениться на мне. Люди добрые, заберите её кто-нибудь от меня!
Иван быстро сворачивает бланк и отправляется к почтовому ящику. Участие в шоу – это весело, особенно, если там будет Артур, которого можно хорошенько достать, да и другие граждане. Хотя, если ему не повёзет, Ванька не расстроится, он-то уже знает, что когда-нибудь все станут едины с ним и без всякого телевиденья.